Какие слова Низами не любят вспоминать или кто есть кто?
21 апреля 2010 г.
• 17:58
Среди вопросов, которые любят задавать азербайджанским тюркам различные провокаторы, есть и такой: «Вот вы говорите, что Низами – азербайджанский поэт.
Но ведь он писал свои произведения на персидском языке, а стихов Низами по-тюркски мир не знает. Значит Низами не тюрк, не азербайджанец, а перс?»
С виду «претензия» вполне логичная. Даже чересчур. Но это лишь «с виду».
Те, кто задают подобные вопросы (далее будем называть их условно и заочно моими оппонентами), конечно же, прекрасно знают, что в XII веке персидский язык на Востоке считался «языком поэзии». Об этом свидетельствует множество источников средневековья. Арабский язык был «языком науки», о чем тоже можно узнать в трудах восточных философов и ученых.
Но, как известно: «знать – это одно, претворять это знание в жизнь – совершенно другое». Мои оппоненты как раз таки не любители «претворять свои знания в жизнь». Им это просто не выгодно.
Итак, если «язык поэзии» – персидский, то на каком языке должен был писать свои произведения Низами Гянджеви? Согласитесь, уважаемые, создание своих произведений на каком-то определенном языке – еще не означает принадлежности создателя к нации, для которой этот язык является родным!
Теперь перейдем к некоторым фактам.
Может, стоит поинтересоваться строчками Низами? Посмотреть о чем же он писал?
«Стала тюрков держава лишь доблестью тюрков сильна.
Правосудьем всегдашним в веках укрепилась она.
Но грабеж и бесчинство ты в каждую вносишь обитель.
Нет, ты больше не тюрок, ты, я вижу, индусский грабитель».
(«Повесть о Султане Санджаре и старухе»)
Вот, что говорит старуха словами Низами тюркскому султану. Разве в этих словах Низами не разоблачает недалекость тюркских повелителей, так быстро забывающих свой язык и культуру, превращающихся в «индусских грабителей». Ведь это жалоба не старухи, это горький упрек самого Низами.
Низами описывал быт и правила жизни тюрков. Вот что пишет поэт в поэме «Лейли и Меджнун» о Гэйсе (Меджнуне):
«Подобно тюркам он собрал свои пожитки
И отправился в путь как кочевник простой!»
В поэме «Хосров и Ширин» Низами пишет, что шах Хосров:
«…захотел покорить Ширин
Словно тюрк покорить тюрчанку»
Низами подчеркивает еще одну историческую правду. Тюрки с древности управляли Кавказом (до Низами об этом сообщали арабские ученые и путешественники, в частности, аль-Джурхуми (VII век): «Азербайджан – это тюркская земля»; и ат-Табари (Х век): «Азербайджан был в руках тюрок». Низами был знаком с трудами ат-Табари, о чем свидетельствуют слова самого Низами в его поэме «Семь Красавиц»: «Я начал разыскивать… слова, изложенные на арабском и дари, в писаниях Бухари и Табари»).
Низами прекрасно знает о древних верованиях тюрков – о поклонении древних тюрков Солнцу и Луне. В поэме «Искендер-наме» Низами так описывает закат Солнца (Тюрк) и восход Луны (Тюркская невеста):
«Когда Тюркский хан, живущий во дворце, покидает его
Во дворец бесшумно вступает тюркская невеста»
Низами считает тюркский мир духовным и нравственным. Так в той же своей поэме («Искендер-наме») Низами описывает удивление Искендера, когда тот видит, что «кыпчакские (тюркские) девушки» ходят с непокрытыми лицами. Искендер, удивляясь, спрашивает кыпчакских старцев: «Неужто не было бы более нравственным, если девушки ваши закрыли свои лица от чужих глаз?». На что мудрые тюркские старцы отвечают: «Более нравственным было бы то, если бы ты отвел свои глаза и не глядел на этих девушек. Ведь грех не на лице, грех – в глазах».
Почитает Низами и Тэнгри – Бога Единого, Бога Вечного. Низами прекрасно знает, что тюрки с древности верят в Единого Бога, как верят в него сейчас мусульмане. Тэнгри – Небо – один из частых образов в творчестве Низами:
«Тебе Небо оказывает помощь
У меня же нет спора с Небом»
(«Искендер-наме»)
Низами прекрасно осведомлен о географии распространения тюркских народов. Как в свое время великий тюркский ученый Махмуд Кашгари, так и великий тюркский поэт и мыслитель Низами, утверждает:
«От гор Хазарских до моря Китайского
Все тюркское, тюркская это земля»
(«Искендер-наме»)
Как видно, Низами, написавший на фарси все вышеуказанные строчки, воспевал отнюдь не персов. Быт, обычаи, история, верования и культура тюрков показаны «персидским» поэтом Низами на высшем уровне.
Да и может ли поэт или писатель, пишущий по-персидски, считаться персом? Мои оппоненты скажут смело: «Да!».
Но смелости у них заметно поубавится, когда я приведу в пример Саят-Нову, армянского поэта XVIII века, большая часть произведений которого написана на тюркском языке азербайджанского наречия. Разве из-за того, что писал он по-тюркски, становится Саят-Нова тюрком? Нет. А почему Низами, писавший на персидском языке, «становится» персом? Двойные стандарты? И Вы этим болеете, мои оппоненты? Выздоравливайте.
То же самое:
Вряд ли наберется больше 5-ти больших статей, написанных мной по-тюркски (по-азербайджански). Большая часть моих статей и исследований написана на русском языке. Но разве от этого я, азербайджанский тюрок, «становлюсь» русским? Нет. А почему Низами, писавший на персидском языке, «становится» персом? Опять двойные стандарты?
Но Вам, мои дорогие оппоненты, не помогут ни двойные, ни даже «тройные» стандарты! А все потому, что сам великий тюркский поэт и мыслитель Шейх Низами Гянджеви в XII веке сказал о себе в своей «Пятерице» следующее:
«В этом мире не ценят моего тюркского происхождения
Поэтому не ест никто мою вкусную довгу»
Думаю, сам Низами объяснил вам, уважаемые оппоненты, кто есть кто! Мои же комментарии просто излишни, кроме одного: Довга (dovğa) - суп с рисом и зеленью, на кислом молоке. Одно из национальных блюд тюрков Азербайджана.
Амир Эйваз, специально для TuranToday.com
Но ведь он писал свои произведения на персидском языке, а стихов Низами по-тюркски мир не знает. Значит Низами не тюрк, не азербайджанец, а перс?»
С виду «претензия» вполне логичная. Даже чересчур. Но это лишь «с виду».
Те, кто задают подобные вопросы (далее будем называть их условно и заочно моими оппонентами), конечно же, прекрасно знают, что в XII веке персидский язык на Востоке считался «языком поэзии». Об этом свидетельствует множество источников средневековья. Арабский язык был «языком науки», о чем тоже можно узнать в трудах восточных философов и ученых.
Но, как известно: «знать – это одно, претворять это знание в жизнь – совершенно другое». Мои оппоненты как раз таки не любители «претворять свои знания в жизнь». Им это просто не выгодно.
Итак, если «язык поэзии» – персидский, то на каком языке должен был писать свои произведения Низами Гянджеви? Согласитесь, уважаемые, создание своих произведений на каком-то определенном языке – еще не означает принадлежности создателя к нации, для которой этот язык является родным!
Теперь перейдем к некоторым фактам.
Может, стоит поинтересоваться строчками Низами? Посмотреть о чем же он писал?
«Стала тюрков держава лишь доблестью тюрков сильна.
Правосудьем всегдашним в веках укрепилась она.
Но грабеж и бесчинство ты в каждую вносишь обитель.
Нет, ты больше не тюрок, ты, я вижу, индусский грабитель».
(«Повесть о Султане Санджаре и старухе»)
Вот, что говорит старуха словами Низами тюркскому султану. Разве в этих словах Низами не разоблачает недалекость тюркских повелителей, так быстро забывающих свой язык и культуру, превращающихся в «индусских грабителей». Ведь это жалоба не старухи, это горький упрек самого Низами.
Низами описывал быт и правила жизни тюрков. Вот что пишет поэт в поэме «Лейли и Меджнун» о Гэйсе (Меджнуне):
«Подобно тюркам он собрал свои пожитки
И отправился в путь как кочевник простой!»
В поэме «Хосров и Ширин» Низами пишет, что шах Хосров:
«…захотел покорить Ширин
Словно тюрк покорить тюрчанку»
Низами подчеркивает еще одну историческую правду. Тюрки с древности управляли Кавказом (до Низами об этом сообщали арабские ученые и путешественники, в частности, аль-Джурхуми (VII век): «Азербайджан – это тюркская земля»; и ат-Табари (Х век): «Азербайджан был в руках тюрок». Низами был знаком с трудами ат-Табари, о чем свидетельствуют слова самого Низами в его поэме «Семь Красавиц»: «Я начал разыскивать… слова, изложенные на арабском и дари, в писаниях Бухари и Табари»).
Низами прекрасно знает о древних верованиях тюрков – о поклонении древних тюрков Солнцу и Луне. В поэме «Искендер-наме» Низами так описывает закат Солнца (Тюрк) и восход Луны (Тюркская невеста):
«Когда Тюркский хан, живущий во дворце, покидает его
Во дворец бесшумно вступает тюркская невеста»
Низами считает тюркский мир духовным и нравственным. Так в той же своей поэме («Искендер-наме») Низами описывает удивление Искендера, когда тот видит, что «кыпчакские (тюркские) девушки» ходят с непокрытыми лицами. Искендер, удивляясь, спрашивает кыпчакских старцев: «Неужто не было бы более нравственным, если девушки ваши закрыли свои лица от чужих глаз?». На что мудрые тюркские старцы отвечают: «Более нравственным было бы то, если бы ты отвел свои глаза и не глядел на этих девушек. Ведь грех не на лице, грех – в глазах».
Почитает Низами и Тэнгри – Бога Единого, Бога Вечного. Низами прекрасно знает, что тюрки с древности верят в Единого Бога, как верят в него сейчас мусульмане. Тэнгри – Небо – один из частых образов в творчестве Низами:
«Тебе Небо оказывает помощь
У меня же нет спора с Небом»
(«Искендер-наме»)
Низами прекрасно осведомлен о географии распространения тюркских народов. Как в свое время великий тюркский ученый Махмуд Кашгари, так и великий тюркский поэт и мыслитель Низами, утверждает:
«От гор Хазарских до моря Китайского
Все тюркское, тюркская это земля»
(«Искендер-наме»)
Как видно, Низами, написавший на фарси все вышеуказанные строчки, воспевал отнюдь не персов. Быт, обычаи, история, верования и культура тюрков показаны «персидским» поэтом Низами на высшем уровне.
Да и может ли поэт или писатель, пишущий по-персидски, считаться персом? Мои оппоненты скажут смело: «Да!».
Но смелости у них заметно поубавится, когда я приведу в пример Саят-Нову, армянского поэта XVIII века, большая часть произведений которого написана на тюркском языке азербайджанского наречия. Разве из-за того, что писал он по-тюркски, становится Саят-Нова тюрком? Нет. А почему Низами, писавший на персидском языке, «становится» персом? Двойные стандарты? И Вы этим болеете, мои оппоненты? Выздоравливайте.
То же самое:
Вряд ли наберется больше 5-ти больших статей, написанных мной по-тюркски (по-азербайджански). Большая часть моих статей и исследований написана на русском языке. Но разве от этого я, азербайджанский тюрок, «становлюсь» русским? Нет. А почему Низами, писавший на персидском языке, «становится» персом? Опять двойные стандарты?
Но Вам, мои дорогие оппоненты, не помогут ни двойные, ни даже «тройные» стандарты! А все потому, что сам великий тюркский поэт и мыслитель Шейх Низами Гянджеви в XII веке сказал о себе в своей «Пятерице» следующее:
«В этом мире не ценят моего тюркского происхождения
Поэтому не ест никто мою вкусную довгу»
Думаю, сам Низами объяснил вам, уважаемые оппоненты, кто есть кто! Мои же комментарии просто излишни, кроме одного: Довга (dovğa) - суп с рисом и зеленью, на кислом молоке. Одно из национальных блюд тюрков Азербайджана.
Амир Эйваз, специально для TuranToday.com
