Казахский голодомор 1930-х годов: широкомасштабный геноцид
Украина, Поволжье, юг России... Все эти географические понятия, помимо всего прочего, связаны в нашей памяти с трагическими страницами истории - голодом 1930-х годов в СССР. Гораздо менее известен голодомор казахский, когда миллионы казахов стронулись с обжитых мест и, чтобы выжить, отправились в Сибирь и не только туда, часто - на верную смерть... 
"Быт казахов был устроен по принципу хозяйственного аула, в котором могли сообща трудиться до 20 родственных семей. Ведя кочевой образ жизни, они круглогодично пасли скот и питались исключительно мясо-молочной пищей. В засуху или зимний гололед (джут) большая часть скота погибала, обрекая на вымирание и самих пастухов с их семьями, что как раз и случилось в 1931-1932 годах. А осложнилось все коллективизацией, которой руководил «пламенный революционер», один из организаторов расстрела царской семьи Филипп Голощекин, которого осенью 1925 года избрали секретарем Казахского крайкома РКП(б)", - пишет издание Unbelievable.
Как отмечается, богатые природные ресурсы Казахстана предусматривали создание здесь крупной индустриальной базы, однако казахи как кочевники и скотоводы не вписывались в будущую систему «социалистического Казахстана».
"Именно поэтому Голощекин с согласия Сталина выбрал те методы коллективизации, которые не могли не вызвать полный развал казахского хозяйства и фактическое вымирание целого народа. Так был взят курс на широкомасштабный геноцид", - подчеркивает издание.
Издание отмечает, что на людей, потерявших скот, накладывали непомерные нормы сдачи мяса и молока.
"И вот в казахских аулах народ стал погибать от голода... Те, кто добрался до Сибири, надеялись найти там работу, чтобы прокормить себя и свою семью. Сибирская же раскулаченная деревня жила крайне тяжело. Документ свидетельствует: «Большинство бедняков в сельсовете едят лебеду за которую платят по 12 рублей за пуд. Кроме того, употребляют в пищу шелуху от проса, льняного семени, жмых, боровой сушеный сок и прочие суррогаты». Новосибирск с мест информировали: «Что сейчас возьмешь с граждан, когда уже все чуть не помирают с голода, скоро пойдем по миру, как казахи»", - пишет издание.
При этом издание подчеркивает, что новосибирские власти действовали как исполнители, организуя голод в городах и селах области, а Москва была «заказчиком».
"Поиски справедливости отдельными смельчаками всегда заканчивались для них плачевно. Сибирячка Мелания Дворникова в письме М. И. Калинину сообщала об итогах коллективизации: «Хлебная заготовка прошла очень трудно. В мусульманском казачьем колхозе "Тараз" весь хлеб до зерна взят. Посевы все обобществлены и еще накладывают на каждого казаха по 10, 15 и до 20 пудов налога. Где же он может взять, работая сам все лето в колхозе? И вот в настоящее время вся эта голодная масса движется по дорогам пешком с малыми детишками, ища себе пропитание, падая по дороге как мухи». Естественно, после этого письма Дворникова была объявлена «врагом народа. Рядовая картина того времени: семейство казахов, бредущее неизвестно куда и тянущее за собой салазки со скарбом, поверх которого лежит труп ребенка, погибшего в пути", - отмечает издание.
Как отмечается, многие казахи-беженцы думали, что им удастся осесть в Сибири в сельской местности, однако их там не ждали.
"Распоряжения из Запсибкрайисполкома - гнать пришлых! - развязывали руки властям на местах. Работу по выселению непрошеных гостей проводили ударными темпами. Милиция получила указание в 24 часа очистить край от бродячих казахов, которых блюстители порядка выгоняли из развалин, рушили шалаши несчастных и ломали двери их землянок. Правда, акция носила неорганизованный характер, только поэтому всех мигрантов «выкурить» не удалось", - пишет издание.
В Сибири казахи также нищенствовали.
"Столовые были переполнены голодающими людьми. Они подбирали хлебные крошки, вылизывали тарелки, а иногда даже отбирали пищу у тех, кто мог себе позволить тарелку супа. Властями отмечалось, что «места скопления» казахов - «выгребные ямы, откуда подбирается все подряд вплоть до гнили, чтобы тут же отправить в рот». Доходило до того, что обессилевшие мигранты просили местных жителей о такой услуге: выкопать могилу для умершего родственника, не вынесшего испытаний на чужбине", - отмечает издание.
Интересны и слова новосибирского историка Владимира Познанского, занимавшегося изучением казахского голодомора.
"Казахи - люди трудолюбивые, привыкшие к постоянной работе в суровой степи. Дети казахов сызмальства собирали топливо, помогали пасти скот и готовить пищу. Кочевой образ жизни не позволял даже старикам-аксакалам заканчивать жизнь лежа на печи. Нищенство казахи рассматривали как унижение собственного достоинства и шли на это вынужденно, когда не оставалось иной возможности добыть пищу", - передает слова Познанского издание.
"Казахам приходилось наниматься туда, где из-за невыносимых условий жизни имелся дефицит рабочих рук. Людям, попавшим в безвыходное положение, предлагали добывать озерную соль, косить камыш, вывозить нечистоты. В колхозах вообще принимали только на сезонную работу. В сибирских городах, правда, ценились «батыры» - казахские силачи, готовые на самый тяжелый труд. В Новосибирске шла слава о казахе Карабае, который работал на ломовой лошади и легко поднимал на спину груз весом 25 пудов", - пишет издание.
Однако основную массу потенциальной рабочей силы составляли не подобные богатыри, а слабые и изможденные люди.
"Причем сибирские горожане сами голодали. Свой скудный паек они получали по продуктовым карточкам и поэтому ненавидели пришлых, считая их конкурентами. Администрации предприятий, которым партийные органы навязывали в работники казахов, при первой возможности пытались избавиться от неугодных кадров. Так, в Новосибирске партию казахских рабочих с семьями, всего 200 человек, передали из карьера в леспромхоз. Через 10 дней последовал возврат рабочей силы, поскольку никто из казахов не мог выполнить «лесную» норму, впрочем, как и норму по добыче камня. В документах сохранились подробности этого возврата людей на прежнее место работы: «Полураздетых казаков наложили в сани и отправили на расстояние 50 километров. - День был холодный, 35-40 градусов мороза. По дороге все переморозились. Умерло 10 человек». К сказанному следует добавить, что «наложенных в сани казаков», дабы они не выпали на ухабистой дороге, привязали к саням веревками, и что обморозились в пути в основном дети", - отмечает издание.
Но даже в такой ситуации власть винила во всем самих казахов.
"А официальная пропаганда во всех бедах обвиняла самих казахов. В быту их наплыв именовался «ордой». Сразу распространились слухи о том, что «казахи едят русских детей», это провоцировало случаи самосудов. В одном из прокурорских обзоров отмечено, что в поселке Ояшинском под Новосибирском четырехлетний ребенок испугался зашедших во двор двух нищенствующих казахов и расплакался. Прибежавшая на шум мать подняла крик о людоедах. Ей на помощь примчались соседи, подоспели представители местной власти. Председатель сельсовета и его заместитель, вместо того чтобы прекратить самосуд, приняли участие в коллективном избиении. Били с расчетом, чтобы не оставлять следов. Подбрасывали людей вверх и роняли на землю. Экзекуция закончилась тем, что один казах умер, а другого вырвал из толпы и запер в камере участковый милиционер", - пишет издание, которое отмечает и другие случаи расправы с ни в чем не повинными людьми:
В материалах прокурорской проверки о массовых случаях расправы над кочевниками сообщалось одной строкой: «В совхозе "Культура" избили двух рабочих казахов, обвиняемых в краже лошадей (лошади нашлись); в Шендорфском сельсовете подстрелили из ружей двух казахов, обвинив их в краже хлеба и леса (факты не подтвердились); в совхозе № 41 избили казаха (ложно обвинив в воровстве картошки)».
Как отмечает издание, часто такими действиями местных жителей руководила обыкновенная жажда наживы и подлость.
"Например, проверкой было установлено, что сторож рабочего кооператива продал казаху мешок картошки. Когда казах понес покупку домой, сторож поднял крик о краже. Прибежали работники фермы, которые обманутого казаха избили, за что получили от четырех до шести лет лишения свободы. И было за что - «избиение несчастного производили самым зверским способом - растягивали руки и ноги, топтались на спине, а потом кинули в амбар, где казах лежал, истекая кровью, 16 часов», - сообщает издание.
Беззащитностью голодных людей пользовались и уголовные элементы.
"Житель села Михайловка Хабаровского района немец Ганц проведал, что у братьев Альмарзы и Уркмбая Киреевых, приехавших на базар села Ново-Суетскоё, имеется 650 рублей. Хитрый и жестокий Ганц заманил братьев на постой, а ночью убил их и ограбил. С теми же намерениями в августе 1932 года группа подонков расправилась с семьей казахов (девять человек), которые остановились в Купинском районе. Соорудив в роще шалаш, казахи жили за счет временной работы в местном совхозе, а также собирали колоски. Убийцы поживились нехитрым скарбом кочевников и найдены не были", - отмечает издание.
С 1934 года в Казахстане наметилось улучшение - джут (зимний гололед) прошел, казахские семьи стали возвращаться на родину, к привычному укладу жизни.
Однако последствия этого геноцида, совершенного властями, и сегодня накладывают свой отпечаток на жизнь казахского народа, ибо по сути это был демографический удар по нации, который ощущается до сих пор.
Так, в течение 1931-1933 годов по оценкам казахских исследователей погибло до 2,5 миллионов казахов. В результате голода 50 процентов коренного населения Казахстана либо погибло, либо покинуло свою историческую Родину.
"Быт казахов был устроен по принципу хозяйственного аула, в котором могли сообща трудиться до 20 родственных семей. Ведя кочевой образ жизни, они круглогодично пасли скот и питались исключительно мясо-молочной пищей. В засуху или зимний гололед (джут) большая часть скота погибала, обрекая на вымирание и самих пастухов с их семьями, что как раз и случилось в 1931-1932 годах. А осложнилось все коллективизацией, которой руководил «пламенный революционер», один из организаторов расстрела царской семьи Филипп Голощекин, которого осенью 1925 года избрали секретарем Казахского крайкома РКП(б)", - пишет издание Unbelievable.
Как отмечается, богатые природные ресурсы Казахстана предусматривали создание здесь крупной индустриальной базы, однако казахи как кочевники и скотоводы не вписывались в будущую систему «социалистического Казахстана».
"Именно поэтому Голощекин с согласия Сталина выбрал те методы коллективизации, которые не могли не вызвать полный развал казахского хозяйства и фактическое вымирание целого народа. Так был взят курс на широкомасштабный геноцид", - подчеркивает издание.
Издание отмечает, что на людей, потерявших скот, накладывали непомерные нормы сдачи мяса и молока.
"И вот в казахских аулах народ стал погибать от голода... Те, кто добрался до Сибири, надеялись найти там работу, чтобы прокормить себя и свою семью. Сибирская же раскулаченная деревня жила крайне тяжело. Документ свидетельствует: «Большинство бедняков в сельсовете едят лебеду за которую платят по 12 рублей за пуд. Кроме того, употребляют в пищу шелуху от проса, льняного семени, жмых, боровой сушеный сок и прочие суррогаты». Новосибирск с мест информировали: «Что сейчас возьмешь с граждан, когда уже все чуть не помирают с голода, скоро пойдем по миру, как казахи»", - пишет издание.
При этом издание подчеркивает, что новосибирские власти действовали как исполнители, организуя голод в городах и селах области, а Москва была «заказчиком».
"Поиски справедливости отдельными смельчаками всегда заканчивались для них плачевно. Сибирячка Мелания Дворникова в письме М. И. Калинину сообщала об итогах коллективизации: «Хлебная заготовка прошла очень трудно. В мусульманском казачьем колхозе "Тараз" весь хлеб до зерна взят. Посевы все обобществлены и еще накладывают на каждого казаха по 10, 15 и до 20 пудов налога. Где же он может взять, работая сам все лето в колхозе? И вот в настоящее время вся эта голодная масса движется по дорогам пешком с малыми детишками, ища себе пропитание, падая по дороге как мухи». Естественно, после этого письма Дворникова была объявлена «врагом народа. Рядовая картина того времени: семейство казахов, бредущее неизвестно куда и тянущее за собой салазки со скарбом, поверх которого лежит труп ребенка, погибшего в пути", - отмечает издание.
Как отмечается, многие казахи-беженцы думали, что им удастся осесть в Сибири в сельской местности, однако их там не ждали.
"Распоряжения из Запсибкрайисполкома - гнать пришлых! - развязывали руки властям на местах. Работу по выселению непрошеных гостей проводили ударными темпами. Милиция получила указание в 24 часа очистить край от бродячих казахов, которых блюстители порядка выгоняли из развалин, рушили шалаши несчастных и ломали двери их землянок. Правда, акция носила неорганизованный характер, только поэтому всех мигрантов «выкурить» не удалось", - пишет издание.
В Сибири казахи также нищенствовали.
"Столовые были переполнены голодающими людьми. Они подбирали хлебные крошки, вылизывали тарелки, а иногда даже отбирали пищу у тех, кто мог себе позволить тарелку супа. Властями отмечалось, что «места скопления» казахов - «выгребные ямы, откуда подбирается все подряд вплоть до гнили, чтобы тут же отправить в рот». Доходило до того, что обессилевшие мигранты просили местных жителей о такой услуге: выкопать могилу для умершего родственника, не вынесшего испытаний на чужбине", - отмечает издание.
Интересны и слова новосибирского историка Владимира Познанского, занимавшегося изучением казахского голодомора.
"Казахи - люди трудолюбивые, привыкшие к постоянной работе в суровой степи. Дети казахов сызмальства собирали топливо, помогали пасти скот и готовить пищу. Кочевой образ жизни не позволял даже старикам-аксакалам заканчивать жизнь лежа на печи. Нищенство казахи рассматривали как унижение собственного достоинства и шли на это вынужденно, когда не оставалось иной возможности добыть пищу", - передает слова Познанского издание.
"Казахам приходилось наниматься туда, где из-за невыносимых условий жизни имелся дефицит рабочих рук. Людям, попавшим в безвыходное положение, предлагали добывать озерную соль, косить камыш, вывозить нечистоты. В колхозах вообще принимали только на сезонную работу. В сибирских городах, правда, ценились «батыры» - казахские силачи, готовые на самый тяжелый труд. В Новосибирске шла слава о казахе Карабае, который работал на ломовой лошади и легко поднимал на спину груз весом 25 пудов", - пишет издание.
Однако основную массу потенциальной рабочей силы составляли не подобные богатыри, а слабые и изможденные люди.
"Причем сибирские горожане сами голодали. Свой скудный паек они получали по продуктовым карточкам и поэтому ненавидели пришлых, считая их конкурентами. Администрации предприятий, которым партийные органы навязывали в работники казахов, при первой возможности пытались избавиться от неугодных кадров. Так, в Новосибирске партию казахских рабочих с семьями, всего 200 человек, передали из карьера в леспромхоз. Через 10 дней последовал возврат рабочей силы, поскольку никто из казахов не мог выполнить «лесную» норму, впрочем, как и норму по добыче камня. В документах сохранились подробности этого возврата людей на прежнее место работы: «Полураздетых казаков наложили в сани и отправили на расстояние 50 километров. - День был холодный, 35-40 градусов мороза. По дороге все переморозились. Умерло 10 человек». К сказанному следует добавить, что «наложенных в сани казаков», дабы они не выпали на ухабистой дороге, привязали к саням веревками, и что обморозились в пути в основном дети", - отмечает издание.
Но даже в такой ситуации власть винила во всем самих казахов.
"А официальная пропаганда во всех бедах обвиняла самих казахов. В быту их наплыв именовался «ордой». Сразу распространились слухи о том, что «казахи едят русских детей», это провоцировало случаи самосудов. В одном из прокурорских обзоров отмечено, что в поселке Ояшинском под Новосибирском четырехлетний ребенок испугался зашедших во двор двух нищенствующих казахов и расплакался. Прибежавшая на шум мать подняла крик о людоедах. Ей на помощь примчались соседи, подоспели представители местной власти. Председатель сельсовета и его заместитель, вместо того чтобы прекратить самосуд, приняли участие в коллективном избиении. Били с расчетом, чтобы не оставлять следов. Подбрасывали людей вверх и роняли на землю. Экзекуция закончилась тем, что один казах умер, а другого вырвал из толпы и запер в камере участковый милиционер", - пишет издание, которое отмечает и другие случаи расправы с ни в чем не повинными людьми:
В материалах прокурорской проверки о массовых случаях расправы над кочевниками сообщалось одной строкой: «В совхозе "Культура" избили двух рабочих казахов, обвиняемых в краже лошадей (лошади нашлись); в Шендорфском сельсовете подстрелили из ружей двух казахов, обвинив их в краже хлеба и леса (факты не подтвердились); в совхозе № 41 избили казаха (ложно обвинив в воровстве картошки)».
Как отмечает издание, часто такими действиями местных жителей руководила обыкновенная жажда наживы и подлость.
"Например, проверкой было установлено, что сторож рабочего кооператива продал казаху мешок картошки. Когда казах понес покупку домой, сторож поднял крик о краже. Прибежали работники фермы, которые обманутого казаха избили, за что получили от четырех до шести лет лишения свободы. И было за что - «избиение несчастного производили самым зверским способом - растягивали руки и ноги, топтались на спине, а потом кинули в амбар, где казах лежал, истекая кровью, 16 часов», - сообщает издание.
Беззащитностью голодных людей пользовались и уголовные элементы.
"Житель села Михайловка Хабаровского района немец Ганц проведал, что у братьев Альмарзы и Уркмбая Киреевых, приехавших на базар села Ново-Суетскоё, имеется 650 рублей. Хитрый и жестокий Ганц заманил братьев на постой, а ночью убил их и ограбил. С теми же намерениями в августе 1932 года группа подонков расправилась с семьей казахов (девять человек), которые остановились в Купинском районе. Соорудив в роще шалаш, казахи жили за счет временной работы в местном совхозе, а также собирали колоски. Убийцы поживились нехитрым скарбом кочевников и найдены не были", - отмечает издание.
С 1934 года в Казахстане наметилось улучшение - джут (зимний гололед) прошел, казахские семьи стали возвращаться на родину, к привычному укладу жизни.
Однако последствия этого геноцида, совершенного властями, и сегодня накладывают свой отпечаток на жизнь казахского народа, ибо по сути это был демографический удар по нации, который ощущается до сих пор.
Так, в течение 1931-1933 годов по оценкам казахских исследователей погибло до 2,5 миллионов казахов. В результате голода 50 процентов коренного населения Казахстана либо погибло, либо покинуло свою историческую Родину.
