Лаогай: китайские концлагеря в Восточном Туркестане
На оккупированных коммунистическим Китаем землях - в Восточном Туркестане (Синьцзяне), Тибете и Внутренней Монголии уже давно функционируют аналоги гитлеровских концлагерей и сталинского ГУЛАГа - лагеря лаогай. Они являются важнейшим механизмом Китая по контролю над людьми, сломить волю и свободомыслие которых и является главной целью системы. До сих пор в этих лагерях погибли до 20 млн. человек. 
Здесь в целях "перевоспитания" заключенных практикуется принуждение к труду. Часто в качестве слогана в этих лагерях звучит фраза "принудительный труд - это средство, а цель - революция в мышлении". Если называть вещи своими именами, цель лагерей лаогай - всевозможными средствами превратить потенциально опасных для коммунистического режима людей в послушную массу, подвергнув их унижениям, истязаниям, пыткам.
Лагеря лаогай зачастую скрыты под видом фабрик, иногда - рудников или даже обычных на вид сельскохозяйственных ферм. К примеру, газета The Washington Post сообщала об одном из таких "центров перевоспитания" - частной фабрике электромеханического оборудования в Урумчи. На самом деле, у "фабрики" более прозаичное название - "Региональная тюрьма №1 Урумчи" и здесь в среднем по 16 часов в день трудятся от 2 до 3 тысяч заключенных. При этом если ранее "фабрика" действительно занималась производством промышленных генераторов, то теперь здесь производятся упаковки для лекарств, перчатки, новогодние электрические гирлянды и т.п.
Заключенные в лагерях лаогай трудятся в тяжелейших условиях. У них нет никаких прав. Они принуждены работать на фабриках, рудниках и государственных сельхозугодьях. Заключенные пребывают здесь до тех пор, пока администрация не решит, что человек "полностью перевоспитан" (читай: превращен через пытки и истязания в послушного раба коммунистического режима). Иногда, это может длиться всю жизнь. Дело в том, что даже по истечении официального срока наказания, заключенный будет оставлен в лагере до тех пор, пока руководство не решит, что он действительно "перевоспитан". Ему могут сменить место работы, переведя в другой производственный цех.
По данным на 1997 год, в оккупированных Китаем Восточном Туркестане, Тибете и Внутренней Монголии функционировало свыше 1000 лагерей лаогай, в которых в общей сложности трудились 8-10 млн человек.
Доходы от произведенных заключенными лагерей лаогай товаров являются важной составляющей госбюджета Китая. По данным на 1999 год, продажи произведенных лишь в 99 лагерях лаогай товаров составили $842.7 млн. Другими словами, огромная часть потребителей китайской продукции по всему миру, являются потребителями товаров, созданных за счет принудительного труда заключенных. К примеру, Китай занимает лидирующие позиции в мире среди производителей чая, одна треть которого в стране производится именно в лагерях лаогай. Заключенные производят здесь до 120 сортов чая, и если продукт оказывается не очень качественным, строгое наказание не заставит себя долго ждать.
По мнению Компартии Китая, человек является лишь инструментом в производстве, а потому все люди должны быть задействованы в качестве производственной силы. А насилие - наиболее эффективное средство повышения производственных сил. Согласно исследованиям У Хунды (Гарри Ву), китайского правозащитника, проведшего в лагерях лаогай 19 лет, ежегодная прибыль от производства в этих лагерях составляет $600 млн. Эта цифра признана и самим Пекином в официальных заявлениях.
Как видно, лаогай - это не обычная пенитенциарная система, а политический инструмент, позволяющий удерживать на плаву тоталитарный коммунистический режим. Сам Мао подтверждал эту истину: "Марксизм считает, что государство есть машина для угнетения одного класса другим. лаогай как раз и является таковым механизмом. Эти механизмы преследуют выгоды пролетариев и народных масс и осуществляют диктат над оппозиционными воззрениями, источником коих являются колонизаторские классы".
Как бы правительство Китая ни пыталось скрыть истинное положение дел в своих концлагерях, люди, годами отбывавшие здесь наказание, и сумевшие покинуть страну, раскрывают перед миром сущность системы лаогай. Одним из них является Жан Паскуалини. Он привел убедительные доводы, что лаогай - это не простой пенитенциарный "институт", как пытаются представить его в Китае, а лагеря пыток и истязаний, где можно стать свидетелем самых бесчеловечных жестокостей.
Паскуалини, помимо всего прочего, приводит сведения о наказаниях, практикуемых в лагерях лаогай. По его словам, лагерные рабы не просто заняты принудительным трудом в нечеловеческих условиях "для построения социализма, собственного перевоспитания и перерождения", но и подвергаются наказаниям за малейшую провинность.
Но самое интересное - особая терминология у китайской системы наказаний. Заключенные в лаогай подвергаются вовсе не наказаниям, а "реформам". Тюрьмы это вовсе и не тюрьмы, а "школы, где приобретаются навыки, а ученики их обновляются". Заключенных не "бьют", им "преподают урок". Их не "унижают", а "критикуют". Надзиратели всегда с радостью объяснят вам, что "критикуя" вас, правительство показывает, насколько вы ценны для него, а без "критики" не будет и развития. Доносчики и осведомители - это люди, "помогающие правительству еще лучше осуществлять работу". Они же зачастую и "помогают заключенным осознавать свои ошибки". Заключенные не "доносят" друг на друга, а "оказывают друг другу взаимоподдержку". По истечение срока наказания, заключенные становятся "выпускниками школы", вновь могут "приобщиться к обществу", "начать новую жизнь". Зачастую "выпуск из лаогай" вовсе не означает освобождение. Многие продолжают удерживаться в лагерях в качестве бесплатной рабочей силы. У них на словах появляется новый статус: теперь они "сотрудники" или "свободные работники".
Эта терминология, призванная ввести людей в заблуждение, напоминает "Министерство любви" из знаменитого романа Джорджа Оруэлла "1984". И эти лживые термины коммунистического тоталитаризма встречаются во всех сферах жизни.
"Посылая миру сигналы о переходе к либеральной экономике, Китай, в то же время, продолжает государственный террор, преступления против человечности, осуществляя в Восточном Туркестане, Тибете и Внутренней Монголии политику давления, напоминающую средневековые дикость и мракобесие. И ни одна страна, заявляющая сегодня о борьбе с терроризмом, организующая по всему миру антитеррористические операции, не найдет в себе смелости остановить китайский террор в указанных регионах. Ведь Китай является одной из пяти стран в Совбезе ООН, имеющих право вето", - говорит Жан Паскуалини.
Диктатура пролетариата сегодня в Китае сменилась Диктатурой "народно-демократического" капитализма и ханьского (ханьцы - этнические китайцы - ред.) национализма. Будто диктатор может быть одновременно демократом. Сменилась терминология, но цели остались неизменными.
Юджель Танай, специально для TuranToday.com
Здесь в целях "перевоспитания" заключенных практикуется принуждение к труду. Часто в качестве слогана в этих лагерях звучит фраза "принудительный труд - это средство, а цель - революция в мышлении". Если называть вещи своими именами, цель лагерей лаогай - всевозможными средствами превратить потенциально опасных для коммунистического режима людей в послушную массу, подвергнув их унижениям, истязаниям, пыткам.
Концлагеря под видом фабрик и ферм
Лагеря лаогай зачастую скрыты под видом фабрик, иногда - рудников или даже обычных на вид сельскохозяйственных ферм. К примеру, газета The Washington Post сообщала об одном из таких "центров перевоспитания" - частной фабрике электромеханического оборудования в Урумчи. На самом деле, у "фабрики" более прозаичное название - "Региональная тюрьма №1 Урумчи" и здесь в среднем по 16 часов в день трудятся от 2 до 3 тысяч заключенных. При этом если ранее "фабрика" действительно занималась производством промышленных генераторов, то теперь здесь производятся упаковки для лекарств, перчатки, новогодние электрические гирлянды и т.п.
Заключенные в лагерях лаогай трудятся в тяжелейших условиях. У них нет никаких прав. Они принуждены работать на фабриках, рудниках и государственных сельхозугодьях. Заключенные пребывают здесь до тех пор, пока администрация не решит, что человек "полностью перевоспитан" (читай: превращен через пытки и истязания в послушного раба коммунистического режима). Иногда, это может длиться всю жизнь. Дело в том, что даже по истечении официального срока наказания, заключенный будет оставлен в лагере до тех пор, пока руководство не решит, что он действительно "перевоспитан". Ему могут сменить место работы, переведя в другой производственный цех.
По данным на 1997 год, в оккупированных Китаем Восточном Туркестане, Тибете и Внутренней Монголии функционировало свыше 1000 лагерей лаогай, в которых в общей сложности трудились 8-10 млн человек.
Человек - лишь инструмент производства
Доходы от произведенных заключенными лагерей лаогай товаров являются важной составляющей госбюджета Китая. По данным на 1999 год, продажи произведенных лишь в 99 лагерях лаогай товаров составили $842.7 млн. Другими словами, огромная часть потребителей китайской продукции по всему миру, являются потребителями товаров, созданных за счет принудительного труда заключенных. К примеру, Китай занимает лидирующие позиции в мире среди производителей чая, одна треть которого в стране производится именно в лагерях лаогай. Заключенные производят здесь до 120 сортов чая, и если продукт оказывается не очень качественным, строгое наказание не заставит себя долго ждать.
По мнению Компартии Китая, человек является лишь инструментом в производстве, а потому все люди должны быть задействованы в качестве производственной силы. А насилие - наиболее эффективное средство повышения производственных сил. Согласно исследованиям У Хунды (Гарри Ву), китайского правозащитника, проведшего в лагерях лаогай 19 лет, ежегодная прибыль от производства в этих лагерях составляет $600 млн. Эта цифра признана и самим Пекином в официальных заявлениях.
Как видно, лаогай - это не обычная пенитенциарная система, а политический инструмент, позволяющий удерживать на плаву тоталитарный коммунистический режим. Сам Мао подтверждал эту истину: "Марксизм считает, что государство есть машина для угнетения одного класса другим. лаогай как раз и является таковым механизмом. Эти механизмы преследуют выгоды пролетариев и народных масс и осуществляют диктат над оппозиционными воззрениями, источником коих являются колонизаторские классы".
Как бы правительство Китая ни пыталось скрыть истинное положение дел в своих концлагерях, люди, годами отбывавшие здесь наказание, и сумевшие покинуть страну, раскрывают перед миром сущность системы лаогай. Одним из них является Жан Паскуалини. Он привел убедительные доводы, что лаогай - это не простой пенитенциарный "институт", как пытаются представить его в Китае, а лагеря пыток и истязаний, где можно стать свидетелем самых бесчеловечных жестокостей.
«Министерство любви» на китайский манер
Паскуалини, помимо всего прочего, приводит сведения о наказаниях, практикуемых в лагерях лаогай. По его словам, лагерные рабы не просто заняты принудительным трудом в нечеловеческих условиях "для построения социализма, собственного перевоспитания и перерождения", но и подвергаются наказаниям за малейшую провинность.
Но самое интересное - особая терминология у китайской системы наказаний. Заключенные в лаогай подвергаются вовсе не наказаниям, а "реформам". Тюрьмы это вовсе и не тюрьмы, а "школы, где приобретаются навыки, а ученики их обновляются". Заключенных не "бьют", им "преподают урок". Их не "унижают", а "критикуют". Надзиратели всегда с радостью объяснят вам, что "критикуя" вас, правительство показывает, насколько вы ценны для него, а без "критики" не будет и развития. Доносчики и осведомители - это люди, "помогающие правительству еще лучше осуществлять работу". Они же зачастую и "помогают заключенным осознавать свои ошибки". Заключенные не "доносят" друг на друга, а "оказывают друг другу взаимоподдержку". По истечение срока наказания, заключенные становятся "выпускниками школы", вновь могут "приобщиться к обществу", "начать новую жизнь". Зачастую "выпуск из лаогай" вовсе не означает освобождение. Многие продолжают удерживаться в лагерях в качестве бесплатной рабочей силы. У них на словах появляется новый статус: теперь они "сотрудники" или "свободные работники".
Эта терминология, призванная ввести людей в заблуждение, напоминает "Министерство любви" из знаменитого романа Джорджа Оруэлла "1984". И эти лживые термины коммунистического тоталитаризма встречаются во всех сферах жизни.
"Посылая миру сигналы о переходе к либеральной экономике, Китай, в то же время, продолжает государственный террор, преступления против человечности, осуществляя в Восточном Туркестане, Тибете и Внутренней Монголии политику давления, напоминающую средневековые дикость и мракобесие. И ни одна страна, заявляющая сегодня о борьбе с терроризмом, организующая по всему миру антитеррористические операции, не найдет в себе смелости остановить китайский террор в указанных регионах. Ведь Китай является одной из пяти стран в Совбезе ООН, имеющих право вето", - говорит Жан Паскуалини.
Диктатура пролетариата сегодня в Китае сменилась Диктатурой "народно-демократического" капитализма и ханьского (ханьцы - этнические китайцы - ред.) национализма. Будто диктатор может быть одновременно демократом. Сменилась терминология, но цели остались неизменными.
Юджель Танай, специально для TuranToday.com
